Автор Тема: Церковные мифы  (Прочитано 3632 раз)

0 Пользователей и 1 Гость просматривают эту тему.

Андрей

  • Глобальный модератор
  • *****
  • Сообщений: 556
  • Карма: +5/-0
    • http://www.sunkamchatka.ru/
Церковные мифы
« : 20 Декабрь 2014, 15:20:27 »
Вряд ли в текущей реальности  кто-то смог избежать тотальной рекламы церкви: это и введение в школах программ по церковной и религиозной культуре, введение в армии должностей служителей, и выделение церковным структурам бюджетных денег и раздачи им земель и т.д.
Обосновывается всё это "огромным вкладом церкви" в духовное развитие народа страны, "традиционной" православной культурой России, "беспрецендентной" человечностью сей структуры и прочим пропагандистским словоблудием.

НО ТАК ЛИ ЭТО?

Для того, чтобы понять что-то, надо это что-то достаточно глубоко изучить. В данном случае надо изучить историю церкви: как они появились, когда появились, как развивались, что при этом делали, ибо сама одна из христианских же "мудростей" гласит: по делам узнаете их".

Эта тема форума и будет посвящена церкви. Как и положено науке, будем рассматривать в комплексе всё христианское (и католическое и ортодоксальное) как объект, а все остальное, входящее в это "поле", будет являтся нашим предметом. И чем больше таких предметов мы рассмотрим, тем понятнее нам будет сам объект. 

Андрей

  • Глобальный модератор
  • *****
  • Сообщений: 556
  • Карма: +5/-0
    • http://www.sunkamchatka.ru/
Re: Церковные мифы
« Ответ #1 : 20 Декабрь 2014, 15:36:05 »
Введение

От начала зарождения христианства прошло более двух тысячелетий и эта религия занимает одно из доминирующих мест по количеству своей паствы и ареалу распространения.
За это время история христианства «обросла» всевозможными мифами, легендами, откровенными инсинуациями, приобрела ярых адептов и непримиримых противников. Сама христианская структура претерпела множество преобразований и трансформаций, превративших банальную секту в «грозную» идеологическую организацию, зачастую слившуюся с властью.
Несмотря на современное конституциональное разделение светской власти и церкви, их «совместное шествие» во времени продолжается, что порождает определенную направленность в декларировании и интерпретировании исторических фактов, связанных с церковью и имеющих место в мировой истории. На передний план выставляются исключительно «позитивные» события и деяния из жизни церковных деятелей, а так же обосновываются «жизнелюбие и гуманность» христианской религии. Благодаря этому, при популяризации некоторые события из христианской истории описываются исходя не из фактов, а из идеологических требований времени.
Одним из таких случаев является и раскол христианской церкви, произошедший в 1054 году. Раскол имел свои предпосылки и последствия, но официальное объяснение этому явлению всегда строилось на «глубоком» различии в догматах между появившимися ветвями в религии.
Цель работы – описать причины раскола христианской церкви и описать  идеологическое «прикрытие» этих причин, т.е. догматов.
В работе  будут использоваться фактические названия ветвей христианства: католическая и ортодоксальная, т.к. в описываемый период термина «православие» по отношению к христианству не существовало.
Для полноты понимания самого христианства,  будут затронуты некоторые особенности современного преподнесения этой религии в массы, интерпретации некоторых фактов из истории христианства, а так же будут рассмотрены  некоторые мифы, созданные церковными адептами.

Зарождения христианства
 Причины появления христианства
Зарождение и особенно развитие христианства в Римской империи было обусловлено социально-политической ситуацией, возникшей при формировании «империи» на рубеже эр. Республиканская форма правления, предусматривающая управление государства «множеством лучших», сменилось правлением «одного». При этом рабовладельческий строй классического типа достиг своего апогея, поставив низшие слои населения в слишком тяжелое положение. Отсюда исходят основные факторы, породившие христианство и давшие ему дальнейшее развитие. Их можно условно разделить на две части: одна – требование низших слоев империи, вторая – потребность власти.
Социально-экономическое положение низших слоев населения не давало даже надежды на изменение своей судьбы в существующей действительности. Поэтому их взор начал направляться на «счастливое будущее» вне этой жизни. Нужно было хоть как-то обосновать свои страдания, бедность и безысходность в этом мире. И здесь очень удачно вписываются христианские самоуничижения, ради получения «райского» существования после жизни. Чем беднее и несчастнее ты здесь, тем богаче и счастливее ты там. Это придавало хоть какой-то смысл «прозябания» на этом свете и, относительно безропотно, воспринимать жестокую реальность. Именно поэтому, христианство было, прежде всего, воспринято «снизу», привлекая в свои ряды самые «отбросы общества». Здесь стоит отметить место «рождения» двух мифов: мифа об «умышленной бедности христиан», проникшихся ненавистью ко всему материальному, и мифу о гонениях на ранних христиан за их веру. Объяснение первому мифу, на фоне вышесказанного, вполне простое: нищета была «нормальным» состоянием для этого слоя населения и никакие религиозные воззрения здесь не при чем.
Второй же миф, требует некоторого разъяснения. Одним из предназначений Иисуса была его «жертвенная смерть», позволившая взять все грехи человечества на себя. Это стало прекрасным поводом для вступления определенного контингента в иудео-христианскую секту, каковой она изначально являлась. «Вообще в течение I столетия Рим не отличал христианства как новой веры и представлял его только иудейской сектой. В 95 г. Домициан приказал привести к себе внуков Иуды, брата Господня, как потомков из рода Давида и опасных претендентов на трон. Но, видя в них мирных поселян и слыша речь о духовном царстве, Домициан отпустил их с миром и прекратил начатое преследование.»
Воры, убийцы, насильники «прониклись» новым учением, позволяющее им совершать свои преступления «с легкой душой». Все эти люди были казнены за банальные уголовные преступления именем Фемиды , имеющей повязку на глазах для беспристрастности. Но этот факт был интерпретирован в пользу «борцов за веру», в попытке придать ореол жертвенности первым христианам. «В истории о мучениках нас, отделенных от начала христианства многими веками, поражают прежде всего те истязания, которым они подвергались. Но для современников, знакомых с римской судебной практикой, эти истязания были явлением обычным. Истязанию в известных случаях подвергался всякий человек — преступник, был ли то язычник или христианин. Пред римским трибуналом христиане, обвиняемые в нарушении общественного порядка, являлись как подсудимые, заслуживающие (в случае виновности) наказания и прежде всего подлежащие самому серьезному допросу. Пытки на римском суде являлись обыкновенным законным средством дознания…Таким образом, то, в чем мы видим жестокость, тогда было обыкновенною подробностью судопроизводства. При том же христиане обвинялись в уголовном преступлении, «в оскорблении величества», а к подсудимым этого рода судьи имели законное право применять пытки в обилии.»
Еще одним фактором развития монотеизма стал факт появления императора. «Множество» здесь стало неуместным не только в управлении империей, но и в идеологии, роль которой в те времена была возложена на пантеон богов. Попытка внедрить «культ гения» императора, а затем и «культ императора»  были не совсем успешны и не выдержали проверки временем, т.к. остальные боги не собирались покидать своих мест в душах и традициях народа и им продолжали посвящать ритуалы и приносить жертвы. Это отвлекало от централизации вокруг основного императорского божества, призванного занять центральное и единственное место в управлении массами. Требовалось кардинальное изменение.

Христианство не сразу было замечено императорами Рима, как инструмент управления и идеологии. Новая религия воспринималась ими как религия рабов и нищих, недостойной «царственных особ». «В особенности никак не могло римское общество примириться с тем, что представлял собой Рим с его древней культурой и с высокообразованным обществом, и что рядом с ним представляли христианские общины. На одной стороне была высокая культура, победы, мировластительство, на другой же – невежество, простота, скудость и отсутствие всякой культурности. Совершенно основательно говорили христианам: как вы можете с вашим убожеством мечтать о перестройке мира, когда на нашей стороне и опыт, и численное превосходство, и богатства, когда на нашей стороне высокая культура». Считается, что на протяжении III в. два императора – Деций и его преемник Валериан, а в IV веке Диоклетиан – делали попытки жестоких гонений на христиан и пытались поставить их вне закона. Однако оценки христианских историков ставят под сомнение подобные предположения: «Другую партию в борьбе между христианством и язычеством представляло римское государство, и если смотреть на дело с точки зрения государства, то многое представится в особом свете. Прежде всего нас поразит не жестокость гонений и их множество. Напротив, приходится ставить вопрос, почему государство мало преследовало христиан, почему свой долг оно исполняло слабо. Мы видим, что волны против христиан воздвигаются, но разделяются на две половины. Если возбуждался против христиан народ, то вступалось за христиан государство, и наоборот. С полною массою врагов церковь никогда не имела дела, исключая времена Диоклетиана, когда язычество в последний раз и во всей силе выступило против христианства.»  Хотя и сообщения о гонениях Диоклетиана так же стоит принимать не через призму каких-то религиозных несогласий, а с учетом социально-политических потребностей империи. «Но едва ли не главнейшая причина враждебного отношения Диоклетиана к христианству в 303 г. была чисто политического свойства. В преобразованной им империи всем сословиям и состояниям указана была своя государственная служба, от всех подданных ожидалось крайнее напряжение и выполнение тех или других общественных задач. Государству нужны были сильные и молодые люди: между тем толпы христиан того и другого пола избирают уединенную созерцательную жизнь, дают обет безбрачия. Христиане избегают государственной службы, совесть не позволяла им защищать отечество и вступать в ряды воинов».
Т.е. и особого гонения на религиозной почве, но и всеобщего признания на начальных этапах развития, христианство не получало.

Становление христианства государственной религией

Первый, кто осознал преимущества христианства, был император Константин I Великий. «Первый христианский император Константин гениально провидел успех новой религии и показал всем своим потомкам замечательный пример использования христианства в качестве несокрушимого идеологического оружия. Сделав ставку на религиозно «заряженную» часть населения Римской империи, которая на тот момент времени составляла лишь 10% от всей численности населения этого гигантского государственного образования, Константин достиг поставленной им весьма конкретной политической цели. Он стал не просто императором, а основателем новой христианской империи, столицей которой стал город, названный по имени первого христианского венценосца Константинополем».
Разнообразные интерпретации «божественных видений» Константина от самого «бога», как современниками самого императора, так и более поздними христианскими богословами, часто имеют путанный и противоречивый характер. В частности, писания Лактанция  и Евсевия Кесарийского , описывая «видения» Константина о «знамении», противоречат друг другу о символе самого знамения. Так, один из указанных писателей упоминает об «и вот в полдень на ясном небе Константин и его войска увидели крест с надписью: «Сим побеждай», а второй декларирует «на следующую ночь Спаситель явился Константину и повелел приготовить знамя с виденным изображением: знамя состояло из водруженного на древке золотого венца с монограммою из начальных букв имени Христа» . Вдобавок, оба автора не сходятся во времени и месте видения, а так же месте расположения символов: знаменах или щитах. Т.е. просматривается попытка христианских адептов внушить обществу «божественность» принятия Константином «послания».
Но есть факт, который подтверждают оба вышеуказанных автора – это эдикт Константина, изданный в 313 году и гласивший: «Мы, императоры Константин и Лициний, заботясь о благе и пользе подданных, установили относительно богопочитания, чтобы и христианам, и всем дана была полная свобода жить в той вере, в какой кто хочет, чтобы небесное божество было благорасположено к нам и ко всем, которые находятся под властию нашей… Определяем, чтобы христианам возвращены были конфискованные в казну или частным лицам отданные имущества, также чтобы были вновь отданы места Их собраний. Частные лица должны быть удовлетворены за это из государственных средств».
В силу этого эдикта христианство объявлено равноправным с язычеством, и уничтожены все Диоклетиановы постановления против христиан. По содержанию близок с этим эдиктом и акт 324 г., когда после победы над Лицинием Константин признал христианство единой истинной верой, а язычество заблуждением, хотя и последнее объявлено терпимым. «Для сохранения мира я постановил, чтобы и те, которые еще остаются в заблуждении язычества, пользовались таким же спокойствием, как и правоверные. Пусть и те, которые удаляются от послушания Богу, пользуются, если хотят, своими посвященными лжи храмами».
На этом император не остановился и начал давать расширенные преимущества церковной структуре. «Константин освободил христианское духовенство от обычных повинностей, лежавших на римском гражданине; утвердил за Церковью право принимать в свою пользу наследства по завещанию; обеспечил церковные учреждения богатыми приношениями из государственных средств в виде земельных участков, денежных и хлебных выдач. В особенности огромное значение имели для духовенства пожалованные ему судебные права, т.е. право решать возникавшие на почве обыкновенных отношений между христианами гражданские споры. Словом, Константин дал духовенству всевозможные гарантии своего расположения, разделив с ним до известной степени управление и сделав его послушным орудием в своих руках…
…Константин, которого один из его ближайших преемников называет новатором и разрушителем старых законов и древних обычаев, приобрел всемирно историческое значение вследствие своей церковной политики. Он первый оценил христианство как громадную нравственную силу, борьба с которой оказывалась уже не под силу правительству. Вследствие этого он решился ввести христианскую общину в государство и воспользоваться ее громадным нравственным влиянием для наиболее прочного утверждения в империи своей власти.»

Никейский собор, состоявшийся в 325 году, проходил под руководством самого императора, что говорит о серьезных намерениях Константина в деле становления новой религии как «главенствующей». Несмотря на сомнительность принятия самим Константином христианства и уверования им в «нового бога», император лично занимался «миротворческой» деятельностью внутри церковного сообщества, которое уже начинало «разрываться» возникающими противоречиями в христианском учении, речь о которых пойдет ниже.
Можно обратиться и ко множественным косвенным фактам начального развития христианства, таким как появление в конце I века «мудрости от Христа» в отсутствии «эллина и иудея» или появившегося чуть позже послабления относительно религиозного обряда обрезания при принятии христианства и подменой слова «обрезание» словом «крещение» . Так же нельзя не упомянуть особенности перевода библии, в которых слово «гой» трансформируется в слово «язычник». Или термин «мученик», имевший в оригинале смысл «свидетель».
Все подобные трансформации служили необходимостью при распространении и узаконении новой религии. Но это слишком частные случаи, имевшие своей целью превращение моноэтнической религии в единую религию для всех и привлечение новых последователей, без которых не может существовать ни одна секта.
В целом же, опираясь на изложенные факторы и факты, можно сделать вывод, что христианство довольно грамотно и гибко подходило к пониманию сложившейся ситуации в обществе. Оно вбирало в себя ритуалистику и мудрость уже существующих религиозных течений (позже объявляя их еретическими и богопротивными), не вызывая моментального отторжения в обществе. Высшие христианские иерархи адекватно оценивали потребности и «низов и верхов», отвоёвывая для себя жизненное пространство и дорогу к власти. Несмотря на оценку новой религии как «не от мира сего», церковь всего лишь за три века поставила себя на вершину управления самой могущественной на тот момент империи.

Андрей

  • Глобальный модератор
  • *****
  • Сообщений: 556
  • Карма: +5/-0
    • http://www.sunkamchatka.ru/
Re: Церковные мифы
« Ответ #2 : 20 Декабрь 2014, 15:52:43 »
Продолжение

Разделение и догматы
Противоречия внутри христианства

На протяжении всей своей истории христианство развивалось в условиях внутренних противоречий. Для этих противоречий находились разные причины – как серьезные, так и не существенные. Серьезными причинами всегда были неоднородность состава приверженцев христианства и различие интересов у римского папства и константинопольског о патриаршества. Противоречия между западной латино-католической и восточной греко-ортодоксальной традициями в христианстве вызывались также различия в вопросах догматики, церковных обрядов, порядка богослужения, сроков и порядка проведения церковных праздников, в отношении к бракам священнослужителей, в вопросах церковной этики и т.д.
В 1054 произошел раскол в церкви, названный в истории «великой схизмой» , что в переводе означает «раскол, распря». В результате этого раскола произошло разделение христианской церкви на Римско-католическую церковь на западе с центром в Риме и Ортодоксальную на востоке, с центром в Константинополе.
Поводом для раскола послужило закрытие в 1053 году латинских церквей и монастырей в Константинополе по распоряжению патриарха Михаила Керуллария. По официальной версии, распространяемой церковью, это случилось из-за того, что «в некоторые из константинопольских православных церквей стали проникать в то время особенности церкви западной: чтение символа веры филиокве и т. д.; два греческих архиерея замечены были в совершении евхаристии на опресноках. Михаил ввиду этого решился закрыть все латинские церкви в Константинополе, если в них богослужение не будет совершаться по греческому обряду, и велел отправить к епископу одной из греческих епархий в Италии послание, предостерегавшее против латинского учения об опресноках». Однако по факту «поводом послужил спор из-за земель в Южной Италии, формально принадлежавших Византии. Узнав, что греческий обряд там вытесняется и забывается, Константинопольский патриарх Михаил Керулларий закрыл все храмы латинского обряда в Константинопле. Одновременно требовал от Рима признать себя равным по чести Вселенским патриархом. Лев IХ отказал ему в этом. »
Самые первые разногласия начались еще во II веке. Это был спор о дате и содержании праздника Пасхи. Римская церковь праздновала Пасху по иудейскому лунному календарю в первое воскресенье после 14 апреля. А церкви Малой Азии праздновали Пасху только 14 апреля, независимо от дня недели, на который выпадал этот праздник в году. Эту проблему высшие епископы малоазийской церкви обсуждали с папой Римским Аникитой (годы папства 155-166), но единого решения не достигли. Никакого раскола в христианстве от этого спора не произошло.
Еще одно разногласие случилось около 318-320 гг., из-за вопроса о божественной природе Христа по «почину Ария. Арий был человек весьма образованный, искусный диалектик, строгий в жизни, общительный, но, вместе с тем, горд, честолюбив, неискренен и чрезвычайно хитер…
…Однажды епископ держал беседу о таинстве Троицы и в частности утверждал единство Троичности. Бывший при этом Арий стал возражать, настаивая на той мысли, что если Отец родил Сына, значит последний имеет начало, и, значит, было время, когда Его не было. Христологический спор возбудил в Церкви бурю волнений, образовались два враждебных лагеря, которые раздвоили христианское общество и внесли смуту в империю. Арий, уверенный в правоте своих воззрений на Слово как на создание, отправил к некоторым епископам изложение своего учения и просил их высказаться по этому поводу. Ему удалось в короткое время привлечь на свою сторону многих приверженцев, и в особенности знаменитого Евсевия никомидийского.»
  По имени своего создателя Ария, это движение в христологии стало называться арианством и на Никейском соборе было признано ересью. Споры на эту тему длились еще продолжительное время, чаще получая подтверждение в заблуждении и последующим признанием еретичности. Однако дело Ария не умерло, а распространилось среди готов в западной Европе.
Большой след в истории христианской церкви оставила так называемая Акакианская схизма, которая считается первым церковным расколом между восточной и западной ветвями христианской церкви. Название схизма получила по имени Константинопольског о патриарха Акакия. Схизма длилась 35 лет (484-519 гг.), хотя сам Акакий умер в 489 году. Противоречия касались вопросов догматики, при чем они возникали не только между восточной и западной церквями, но и между ортодоксальными Константинопольской и Александрийской. Императоры, папы Римский и ортодоксальные патриархи, восходя на престол, запрещали использовать в богослужении энциклики  и другие церковные документы своих предшественников, если содержание этих документов не соответствовало их личным религиозным взглядам. Такие документы объявлялись «еретическими» и предавались анафеме вместе с его составителями. Раскол строился на противоречиях и спорах о богочеловеческой природе Христа. В ходе полемики возникли два религиозных течения: монофизитство и миафизитство. Монофизиты признавали в Христе лишь одну божественную природу, а его человеческое начало считали поглощенным божественным началом. Миафизиты утверждали единство богочеловеческой природы Христа. Они считали, что две природы Христа составляют нерасторжимое единство, полностью сохраняя свои свойства.

Акакианская схизма проходила на фоне коренного исторического перелома – возникновения новой империи – Византийской, после крушения Римской империи в 476 году, что означало формирование новой христианской цивилизации. VI век стал началом европейского Средневековья, разделив Европу на «запад» и «восток», в современном понимании. Византия считала себя наследницей Древнего Рима и первой подлинно христианской страной. Её расцвет пришелся на правление императора Юстиниана (527-565гг), который смог завоевать территорию бывшей Римской империи и в период до 800 года Византия имела практически полную власть над Средиземноморьем, что исключало появление каких-то религиозных расколов на фоне вероучения. Хотя это время было обозначено появлением и развитием, сыгравшем в будущем «камнем преткновения» в отношениях церквей, «филиокве», обеспечив тысячелетний спор двух ветвей христианства о символе веры.
В 800 году в Риме папой Львом III был коронован Карл Великий, который стал первым императором на западе после падения Римской империи и объявил себя равным императору Восточной Римской империи. Этим папа Римский обеспечил себе политическую опору в притязаниях на свое первенство во всей христианской церкви по «божественному праву». Усилению позиции папы Римского способствовало то, что часть восточной империи вместе с апостольскими церквями захватили к тому времени мусульмане. Появление двух империй означало неизбежность политического и церковного раскола.

Еще одним из эпизодов, сыгравшем свою роль в будущем великом расколе, стали события 857 года, когда на патриарший престол в Константинополе был возведен крупный религиозный мыслитель и политик Фотий  при императоре Михаиле III. На этом посту, путем интриг и подкупов, он сменил аскетичного Игнатия. Часть духовенства отказалось принимать назначение Фотия и изгнание Игнатия. В ответ, папа Николай I для выяснения причин конфликта отправил своих легатов и выразил свое недовольство тем, что Фотий был выбран не из клира, а из мирян и не имел опыта священнослужения. Легаты Николая I приняли участие в соборе, который рассматривал спор о патриаршестве Фотия. Задобренные дарами папские легаты признали Фотия законно избранным патриархом. Узнав об этом, Николай I отменил постановления этого собора, сославшись на превышения полномочий своими легатами. Фотий был отстранен от патриаршества и Игнатий вернулся на свое законное место. За этими внутренними баталиями, однако, запряталась истинная причина конфликта: причиной раздора послужила обращенная в христианство Болгария, поскольку каждый из них стремился подчинить ее своему влиянию.
Это событие показало притязание папства на  абсолютную власть над всей христианской церковью и усугубило разрыв между западной и восточной церквями. Общение двух церквей после этого инцидента не прекратилось в силу политических причин, несмотря на разницу в догматах. Этому способствовало то, что церковь уже стала составной частью государственной власти и весьма эффективным инструментом в руках монархов.

 Раскол и его влияние на историю Европы
Здесь будет уместно вернуться к событиям 1054 года, года разрыва отношений между церквями, когда обе выставили взаимные претензии друг другу. С точки зрения западной церкви восточная церковь была повинна в:
1. Михаила неправо называют патриархом.
2. Подобно симонианам, они продают дар Божий.
3. Подобно валезианам, оскопляют пришельцев, и делают их не только клириками, но и епископами.
4. Подобно арианам, перекрещивают крещёных во имя Святой Троицы, в особенности латинян.
5. Подобно донатистам, утверждают, что во всём мире, за исключением церкви Греческой, погибли и церковь Христова, и истинная Евхаристия, и крещение.
6. Подобно николаитам, позволяют браки служителям алтаря.
7. Подобно северианам, злословят закон Моисеев.
8. Подобно духоборцам отсекают в символе веры исхождение Духа Святого и от Сына (филиокве).
9. Подобно манихеям, считают квасное одушевлённым.
10. Подобно назореям, наблюдают телесные очищения иудейские, новорождённых детей не крестят ранее восьми дней по рождении, родительниц не удостаивают причащения, и, если они язычницы, отказывают им в крещении.
Кто упрямо противится вере Римской Церкви и ее жертвенным дарам, да будет анафема, маранафа, и да не позволено ему будет считаться католическим христианином, но еретиком-прозимитом (не приемлющим пресного хлеба в жертвоприношении). Да будет так, да будет так, да будет так.
После того как легат Римского папы кардинал Гумберт положил писание с анафемой на престол храма святой Софии против Ортодоксальной Церкви, Патриарх Михаил собрал синод, на котором выдвинута ответная анафема: С анафемой затем самому нечестивому писанию, а также тем, кто его предъявил, писал и каким-либо одобрением или волей участвовал в его творении.
Ответные обвинения против латинян были следующие:
Брадобритие у латинян: «И не желают они обратить внимание на Писание, которое говорит: „да не бреете брад ваших“ (Лев. 19, 27), как и совсем не хотят признать, что (лишь) жёнам благопристойно этот (вид) при творении устроил Бог, мужам же судил быть несообразным (сему виду)»;
Обязательное безбрачие всего духовенства у латинян и нежелание их причащаться у женатых священников; при этом нарушались 4 правило Гангрского собора и 13 правило 6 Вселенского собора: «И не желают они обратить внимание на … четвёртый канон Гангрского собора о тех, кто гнушается браком и открыто его презирает, устанавливает: „Если кто рассуждает о женатом пресвитере, что, когда таковый совершил литургию, нельзя причащаться приношения, анафема да будет“. И об отвергающих и презирающих это также Шестого собора».
Филиокве: «совершенно не желая размыслить, они заявляют, что Дух исходит не от Отца, но и от Сына — как будто бы у них нет свидетельств евангелистов об этом, и будто бы они не имеют догмата вселенского собора относительно этого злословия».
В разных архиерейских посланиях и соборных постановлениях также ставили в вину католикам:
Служение литургии на опресноках.
Пост в субботу.
Допущение женитьбы мужчины на сестре его умершей жены.
Ношение католическими епископами перстней на пальцах рук.
Хождение католических епископов и священников на войну и осквернение своих рук кровью убитых.
Наличие у католических епископов жён и наличие наложниц у католических священников.
Ядение в субботы и в воскресения Великим постом яиц, сыра и молока и несоблюдение Великого поста.
Ядение удавленены, мертвячины, мяса с кровью.
Ядение католическими монахами свиного сала.
Совершения Крещения в одно, а не три погружения.
Изображение Креста Господня и изображение святых на мраморных плитах в церквах и хождение католиками по ним ногами.

При рассмотрении всех прецедентов, происходящих со времен Ария и до раскола в 1054 году, можно отметить  главные догматические расхождения – филиокве и спор о природе Христа. Не всегда они назывались так, но суть споров всегда крутились вокруг этих символов веры. При чем здесь просматриваются старания противоборствующих сторон перетянуть на свою позицию как можно больше сторонников. И вряд ли это было связано с принципиальностью спорящих. Скорее, это было связано с желанием иметь более обширную паству, для получения материальных благ и, соответственно, власти. Пока христианская секта не имела доступа к власти и материальным ресурсам, их споры не заканчивались разрывами и взаимными анафемствованиями. Страсти начинают проявляться тогда, когда появляется «предмет», ради которого стоит затеять спор или разрыв. Это явно видно из спора, возникшего за земли Южной Италии и спора за «зоны влияния», распространяемые разными ветвями церкви на европейские страны. Всё это прикрывалось спорами о догматах и «неправильностью» проведения обрядов. «Экономические основания никогда не озвучивались в качестве первопричины церковных разделений, но зачастую подразумевались наряду с политическими. Выше приводились некоторые цифры, отражающие доходы той же католической церкви, полученные от подконтрольных ей духовно-административных структур, расположенных в разных странах мира. Нежелание Восточных церквей отдавать доходы Риму было одной из весомых причин Великого раскола; этот же фактор явился стимулятором быстрого распространения Реформации.»

Великий раскол, разделивший некогда единую христианскую церковь, послужил окончательным фактором «деления мира» на «запад и восток». Отношение к какой либо из ветвей христианства стало неким идентификационным маркером для всего европейского общества. Союзы разных государств строились на религиозной тождественности. При чем, совсем не обязательно, что народ определенной страны свято верил и выполнял догматы и обряды конкретного направления христианства. Главным было то, чьей стороны придерживались управители государства. Это начинало порождать противостояние «запада и востока» не только в сферах влияния, но и в выборе союзников и потенциальных противников, что потянуло за собой деление даже вполне однородных народов, например таких, как славян. Весь, некогда, единый «славянский мир» начал дробиться по признаку «католик-ортодокс», либо «латинизируясь», либо начиная «изоляционироваться» в своих традициях. Основную идеологическую работу по этому разделению проводили церковные структуры, оперируя религией как инструментом для оправдания войн, массовых кровавых перекрещениях народов, оправдания убийств несогласных под видом еретиков и богоборцев, назначения виновных в каких-то катаклизмах или в своих собственных просчетах. Жажда роскоши и власти толкала в противостояние не только с конкурирующей религиозной ветвью, но и с любыми проявлениями инакомыслия. Всё это являлось факторами многих исторических событий происходящих в мире. Сюда нужно отнести самые «громкие» – это «крестовые походы», инквизиция и колонизация других континентов.

Заключение

Христианство самая молодая религия из всех существовавших, не прошла эволюционный путь, который прошли все её предшественницы. Основой христианства стала моноэтническая религия, наспех «перекроенная» под «все народы» и впитавшая в себя ритуалы  окружавших её традиций и обычаев. Так, прототипом «крестного хода» стала традиция хождений в честь богини Изиды, евхаристия стала копией вкушения «тотемного животного», датой рождения Христа стала дата рождения богов всех солнечных культов.
Отсутствие естественной эволюции и спешка при писании догматов стали причинами неконкретности основ нового культа, что порождало множество «интерпретаторов» и трактовок самой религии. В результате этого появлялось множество различных течений, основанных на имени Христа. После обретения власти наиболее настойчивые партии христиан начинают унифицировать религию, используя при этом отнюдь не гуманные методы. Но и среди сильнейших и победивших в этой борьбе все равно проявляются более властолюбивые, которые опираясь на религию и привлекаемых сторонников, ведут постоянную борьбу за влияние внутри церковной организации. Череда таких «микрорасколов» не могла не привести к более крупному, что и случилось в 1054 году.
Этот раскол стал основой раскола Европы на «запад и восток», подразумевая под собой раскол культур и политических пристрастий. Это стало время противостояния, изредка прерывающееся на борьбу с более молодым ответвлением авраамичества – мусульманством.
Последствия этой «великой схизмы» мы можем наблюдать и в наше время, когда тысячелетние «враги» так и не пришли к полному примирению и пониманию, запрещая совместные отправления религиозных обрядов.

Андрей

  • Глобальный модератор
  • *****
  • Сообщений: 556
  • Карма: +5/-0
    • http://www.sunkamchatka.ru/
Re: Церковные мифы
« Ответ #3 : 20 Декабрь 2014, 16:02:00 »
Небольшое дополнение к тексту выше.
Цитировать
Можно обратиться и ко множественным косвенным фактам начального развития христианства, таким как появление в конце I века «мудрости от Христа» в отсутствии «эллина и иудея» или появившегося чуть позже послабления относительно религиозного обряда обрезания при принятии христианства и подменой слова «обрезание» словом «крещение» . Так же нельзя не упомянуть особенности перевода библии, в которых слово «гой» трансформируется в слово «язычник». Или термин «мученик», имевший в оригинале смысл «свидетель».
Здесь углублюсь в причины перечисленных дописок в библию. Точнее, на тот момент столь кодифицированной книги еще не составили. Это были разрозненные письмена, составленные отдельными адептами нарождающейся религии.

"Нет эллина и иудея".
У этой мудрости есть причина, сложившаяся в определенных условиях. Началось всё с пожара в Риме при Нероне.
Нерон не поджигал Рим, а даже наоборот, активно участвовал в попытках локализации пожара. Пожар начался в еврейских кварталах города, но судебное разбирательство не смогло доказать умышленность поджога обитателями этих кварталов.
Нерон, стоя на римском пепелище, пафосно поклялся восстановить город, при чем в виде, достойном богов. Для этого, разумеется, требовались деньги. Подданные империи срепя зубами смирились повышению налогов, кроме одного округа - иудеи. Те категорически отказались платить повышенную мзду, за что навлекли на себя гнев императора и римские легионы. Это была "иудейская война" (66-73 гг н.э.).
Расписывать подробности этой войны смысла нет, можно лишь сказать, что еврейское население империи было основательно прорежено.

Тут и случился трабл: в свежеиспеченную секту закончился приток адептов еврейского происхождения, а т.к. тогда это была "иудео-христианская" секта, то законы и обычное право не предусматривало включение в свою общину инородцев. Но без материальных вливаний организация была бы обречена на смерть. В этот момент и пришла мысль о расширении этнического состава общины. Сказано - сделано. Иисус воскрес и дал новую мудрость: "нет ни эллина ни иудея"...

Всё бы ничего, да это было решением только половины проблемы. Приток пошел, но застопорился на том месте, когда доходило дело до традиционного, в иудейских кругах, обряда обрезания крайней плоти. Для гоев (не евреев) членовредительство не было нормой, ибо на протяжении многих столетий в Риме существовал культ красоты и здоровья тела. Нужно было снова включать фантазию и воскрешать спасителя.
Спаситель, естесственно, дал свое добро, сказав что дело вовсе не в обрезании и переименовал обряд в "крещение". Кто присутствовал в настоящее время на этом обряде, тот наверняка заметил манипуляции ножницами с отрезанием клока волос. Это и есть символическое обрезание.

С "гоем" всё проще: это слово имело ярко шовинистический характер, объясненный в свитках, в будущем ставшими "ветхим заветом". При переводе на греческий язык мудростей от Иисуса, переводчики предусмотрительно заменили его на другое слово, имеющее иной смысл.

Андрей

  • Глобальный модератор
  • *****
  • Сообщений: 556
  • Карма: +5/-0
    • http://www.sunkamchatka.ru/
Re: Церковные мифы
« Ответ #4 : 24 Декабрь 2014, 13:45:59 »
Куликовская битва: классика православной мифологии

Павел Краснов
Церковники всегда с фантастической наглостью с большим или меньшим успехом пытались примазаться буквально ко всем великим делам - к победе над Наполеоном, Великой Отечественной, даже к космические кораблям, которые "освящают" без зазрения совести. Как правило, во время самих великих дел роль церковников, была, в лучшем случае ничтожной. Однако, с веками истинные события стираются из памяти, а летописи и пропаганда остаются в руках церковников, представляющих чуть ли не все успехи России как результат своего мудрого духовного руководства. Типа, без них ну никуда. Если РПЦ сохранится через 100 лет, то будет неудивительно услышать, что Юрий Гагарина перед полётом в космос благославлял какой-нибудь святой Пимен или как его там. Даром что Гагарин был коммунист, а церковь к полётам в космос и всем с этим связанным не то что никогда не имела ни малейшего отношения, она была, мягко говоря, оппонентом этого направления. К счастью, оппонентом неудачливым. Церковь и церковники были такими всегда. Даже небольшое историческое исследование показывает, что церковная версия истории - это ложь на лжи. Так же было и с Куликовской Битвой - реальный Сергий Радонежский, который теперь типа особо почитаемый святой в РПЦ, был в реальности весьма мерзкой личностью, этот лживый старик вовсе не благословлял московского князя Дмитрия, ещё тогда не Донского. Более того, Дмитрий был отлучён от церкви и так и вступил в бой - отлучённым, ему даже перед смертью исповедь не полагалась. Сам Сергий Радонежский это отлучение весьма бодро поддерживал и был, мягко говоря, неприязненно настроен к князю Дмитрию, а если прямо - был его врагом. Кстати, Пересвет - вовсе никакой не монах, что прекрасно знают историки и он вовсе не выходил на бой, защищённый только "ризой схимника". Историки полагают, что Пересвет и его брат Ослябя были т.н. "монастырскими боярами" - наёмными профессиональными воинами, которым платила церковь. Это враньё церковники стали осторожно вводить в историю через сотню лет после Куликовской битвы, когда умерли даже дети участников и некому было сказать правду. Хорошая историческая статья об этой не имеющей отношения к реальности легенде.


Победа на Куликовом поле, безусловно, является одним из самых значительных событий в истории России. Как и всякое явление подобного масштаба, с годами ее стали сопровождать всевозможные домыслы, добавления, "новые подробности", присочиняемые, как правило, с благими намерениями. В какой-то момент такие виртуальные факты вдруг выходят на первый план, делаются не просто историческим штампом, а непреложной истиной. В истории Куликовской битвы такого рода "истины" тоже встречаются.

Сегодня, 21 сентября, нам еще раз напомнят о том, что основная заслуга в этой битве принадлежит православному святому Сергию Радонежскому, вовремя благословившему князя Дмитрия на битву. Этот факт настолько въелся в наше сознание, что почти никому не приходит в голову усомниться в его подлинности.

 Во многом за это мы должны быть благодарны Карамзину, который столь красочно описал духовное участие старца в ратном подвиге Дмитрия Донского и его дружины. Однако...


Однако, эта картина-икона - чистая церковная пропаганда и не имеет ни малейшего отношения к реальным событиям

Немногие знают, что князь уходил на битву, будучи прОклятым митрополитом всея Руси Киприаном, и отлученным им от церкви. Но даже те, кому это известно, не задумываются о том, что пресловутого благославления князя на битву просто не могло быть потому... что Сергий Радонежский был ярым сторонником группировки Киприана, и уж конечно, не стал бы в чем-то благословлять опального князя. Более того, сам князь не стал бы обращаться к старцу за таковым благословением хотя-бы потому, что находился с Сергием в, мягко говоря, натянутых отношениях. Однако...

Обратимся к источникам

Тест текстологический

Памятники древнерусской письменности, в которых отражены события 1380 г., давно выявлены в особый блок как "произведения куликовского цикла".

 Первыми из них по времени написания являются статья 1380 г. рогожского летописца и аналогичная ей по содержанию статья 1380 г. Симоновской летописи. По мнению специалистов, оба этих источника вошли в летописный свод 1409 г., то есть их читали современники Куликовской битвы. В чем и ценность! Так вот, при описании подготовки к походу и самого сражения имя Сергия Радонежского там вообще не упоминается. Следовательно, ни о каком благословении им великого князя не идет и речи.

 Второе по времени из сохранившихся свидетельств о событиях 1380 г. передает Новгородская 1-я летопись. Специалисты считают ее также восходящей к своду 1409 г. В том смысле, что он являлся первоисточником для новгородского автора летописи. Сама же Новгородская 1-я летопись появилась в летописном своде 1448 г., следовательно, была создана в 40-е гг. XV столетия. Со времени Куликовской битвы прошло уже более 6о лет. Живых свидетелей этого грандиозного события практически не осталось, по крайней мере, их можно было бы по пальцам пересчитать.

 И здесь о Сергии Радонежском вообще не упоминается.

 В то же время новгородский автор сообщает интересный факт, который никак бы не мог увидеть свет в предыдущих повествованиях московских авторов: перед самой битвой, когда русские вышли на Куликово поле и увидели против себя готовую к бою татарскую рать, первой их реакцией была паника, многие новобранцы из московских полков бросились бежать... Но далее летописец воздает должное великому князю Дмитрию Ивановичу и князю Владимиру Серпуховскому, которые резко прекратили панику в рядах своих воинов и быстро настроили их на боевой лад.

 Третий по времени рассказ о Куликовском сражении нашел место на листах Софийской 1-й и (с почти аналогичным текстом) Новгородской 4-й летописей. Обе они восходят к общему протографу – Новгородско-Софийскому своду 30-х гг. XV в. Но при этом рукопись Софийской 1-й летописи датируется специалистами 1481 г. По крайней мере, в этот год она была закончена. Оригинал Новгородской 4-й еще позднее. Понятно, что ни о каких живых свидетелях битвы 1380 г. говорить не приходится.

 Сто лет прошло, и в летописях впервые упомянуто имя Сергия Радонежского. Но совсем не в том контексте, в каком связывают его с Куликами нынешние апологеты: "И тогда приспе грамота от преподобного игумена Сергиа от святого старца, благословенаа". Но никакого столь трогательно сейчас многими описываемого посещения в августе 1380 г. великим князем Дмитрием, будущим Донским, Троице-Сергиева монастыря и получения им личного благословения и напутствия от настоятеля старца Сергия в летописном источнике не было. А было письменное пожелание удачи (если пошел, значит, иди до конца, и да помогут тебе...), пришедшее на Дон 6 сентября 1380 г., за два дня до сражения.

 Все вышеупомянутые произведения куликовского цикла относятся к предмету истории, а вот следующий по времени памятник цикла – это уже литература. "Задонщина" – поэтическое произведение на мотив и в стиле "Слова о полку Игореве". Авторство этого сочинения связывают с именем Софония Рязанца.

 Имя Сергия Радонежского там вообще не упоминается.

 На самом древнем списке "Задонщины" имеются отметки либо автора, либо переписчика, даты: 1470, 1475, 1483 гг. и даже указание, что 8 сентября 6988 г. Куликовской битве "прешло лет 100". То есть для читателя сюжет покрыт если не дымкой тумана, то неким флером давно прошедшего времени. Как для нас русско-японская война. И читатели конца XV в. знали, конечно, о факте Куликовской битвы, но детали им были уже недоступны.

 Прошел еще какой-то отрезок времени, и на основе "Задонщины" в начале XVI в. появился прозаический литературный текст "Сказание о Мамаевом побоище". Здесь автор уже подпускает в сюжет массу фантазий и новых коллизий, способствующих поддержанию интриги в его романе. Вот здесь-то Сергий Радонежский уже благословляет Дмитрия Донского по полной программе: и устно в Троицком монастыре, и письменно на Дону. Отсюда и черпают вдохновение все ныне с жаром говорящие о благословении великим старцем великого князя. Согласитесь, в обыденной жизни довольно странно и даже нелепо выглядят попытки принимать эпизоды литературного сюжета за чистую монету, да еще и истово убеждать в том окружающих.

 С легкой руки Карамзина утвердился тезис о духовном участии Сергия Радонежского в подготовке похода на татар. Он написал буквально следующие строки: "...Димитрий, устроив полки к выступлению, желал с братом своим Владимиром Андреевичем, со всеми князьями и воеводами принять благословление Сергия, игумена далекой Троицкой обители... Летописцы говорят, что он предсказал Димитрию кровопролитие ужасное, но победу -смерть многих героев православных, но спасение великого князя; упросил его обедать в монастыре, окропил святою водою всех бывших с ним военачальников и дал ему двух иноков в сподвижники, Александра Пересвета и Ослябю, из коих первый был некогда боярином Брянским и витязем мужественным. Сергий вручил им знамение креста на схимах и сказал: "Вот оружие нетленное! Да служит оно вам вместо шлемов!.."

 Известно, что в своем труде Карамзин фактически пересказывал содержание Синодальной 365-й и Никоновской летописей, где-то литературно закругляя, а где-то заостряя сюжетную линию. Если заглянуть в указанную Синодальную летопись, которая, кстати, была написана довольно поздно, в середине XVI в., то легко обнаружить, что статья под 1380 г. в ней заменена вышеуказанным "Сказанием о Мамаевом побоище". Каковое и процитировал Карамзин.

Тест агиографический

Автор "Сказания" жил все-таки в средние века, а посему вряд ли посмел бы так вольно обращаться с фактами из биографии преп. Сергия Радонежского. Он, конечно, мог придумывать детали, но фактура должна была оставаться канонической, иначе не миновать ему скорого на расправу церковного суда. И автор "Сказания" действительно почерпнул подоснову встречи преподобного старца с великим князем в житии Сергия Радонежского, составленном Пахомием Сербом.

 Первоначальное житие преп. Сергия Радонежского было создано в 1418-1419 гг. монахом Епифанием. Из текста видно, что Епифаний, будучи постриженником Троицкого монастыря, лично знал Сергия, по крайней мере, в течение последних двадцати лет его жизни, от 60-х гг. до 1392 г.

 Работая над житием, Епифаний параллельно поместил биографические сведения о Сергии Радонежском в им же составляемую летопись (современное ее название -Троицкая, по месту создания). Его тексты важны тем, что, лично зная Сергия, он не мог утрировать как основные черты характера Преподобного, так и некоторые важные события монастырской жизни. Тем более что читателями жития были здравствующие ученики и постриженники преп. Сергия. В Епифаниевом житии нет эпизода с благословением Дмитрия Донского.

 Нет его и в более раннем произведении Епифания "Слово похвально преподобному отцу нашему Сергию". Оно было написано по случаю освящения новой соборной церкви 25 сентября 1412 г., в 20-ю годовщину смерти Преподобного. А уж если бы благословение на битву с татарами имело место быть, то Епифаний как свидетель этого мощного патриотического жеста со стороны Сергия Радонежского, вне всяких сомнений, выделил бы этот факт в похвалу старцу. Но – нет!

 В 1432-1445 гг. труд Епифания подвергся существенной переработке, которую провел выходец с Афона сербский агиограф Пахомий Логофет. В дошедших до нас трех пахомиевых редакциях исторический колорит выхолощен и заменен нравоучительными общими местами со многими заимствованиями из житий восточных святых.В житии авторства Пахомия читаем, что Дмитрий Донской, отправляясь на битву с Мамаем, говорит преподобному Сергию: "аще убо Бог поможет ми млитвами твоими, то пришед поставлю церковь во имя Пречистыа Владычица нашя Богородица честнаго Еа Успениа и монастырь съставлю общаго житиа". Ниже читаем, что после победы на Куликах Сергий "призва же и княза великаго и оснавата церковь, иже и вскоре сътворише церковь краску во имя Пречистыа на Дубенке и съставишя обще житие".

 Успенский Дубенский монастырь действительно существовал и располагался приблизительно в 50 км северо-восточнее Москвы, у села Стромынь, близ ныне широко известной Черноголовки.

 В уже упоминавшейся Троицкой летописи под 6887 г. (то есть под 1379-м) значится: "Того же лета игумен Сергии, преподобный старець, постави церковь въ имя святыя Богородиця честнаго ея Успениа <...> на реце на Дубенке на Стромыне и мнихи совокупи... А свещена быстъ та церкви тое же осени месяца декабря в 1 день на память святаго пророка Наума. Сии же монастырь въздвиже Сергии повелением князя великого Дмитриа Ивановича".

 Здесь не указано, что Успенский Дубенский монастырь возведен именно в честь победы на Куликовом поле. Зато твердо указано время освящения его соборного храма – 1 декабря 1379 г. За десять месяцев до сражения на Куликах!

 А между тем Троицкая летопись вошла в летописный свод 1409 г., иными словами, с этого времени была доступной для прочтения. То есть во время, когда живы были еще свидетели событий 1380 г. Понятно, что Пахомий Серб, ознакомившийся с ней через 20 лет, творчески переработал вышеуказанный текст в нужном ему направлении. Но не учел, что Куликовская битва произошла 8 сентября, в день праздника Рождества Богородицы. Ведь совершенно ясно, что обетный монастырь в этом случае должен быть посвящен Рождеству, а никак не Успению Богородицы, которое празднуется 15 августа. Например, Бобренев монастырь под Коломной, построенный на средства героя Куликовской битвы воеводы Дмитрия Боброка, наименован в честь Рождества Богородицы.

 Следует еще попутно заметить, что Пересвет и Ослябя были похоронены в Симоновом монастыре в церкви, кстати, тоже в честь Рождества Богородицы. Опять же совершенно очевидно, если бы они были насельниками Троице-Сергиева монастыря, то их бы предали земле по месту жительства.

Тест церковно-исторический

Глубоко погружаться в слишком специальные и скучные для массового читателя текстологию с агиографией, собственно, и не следует. Достаточно просмотреть более динамичные страницы русской церковной истории.

 В "Сказании о Мамаевом побоище" утверждается, что, получив благословение Сергия Радонежского, Дмитрий Иванович прибыл в Москву. Горячо молился в Кремле, в Архангельском соборе и получил благословение на поход против татар у митрополита всея Руси Киприана.

 Н.М. Карамзин, усердно переписывая "Сказание", тем не менее выбросил из своей "Истории" этот эпизод. Потому что прекрасно знал: в 1380 г. митрополита Киприана в Москве не было и быть не могло. Более того, Дмитрий Донской никогда бы не попросил у него благословения.

 С 1355 г. на Руси формально правящим архиереем был митрополит Алексий. Но его не признавали в так называемой Литовской Руси (Киев, Смоленск) и в соперничающей с Москвой Твери. В 1375 г. константинопольский патриарх рукоположил в митрополиты всея Руси местного церковного деятеля Киприана. При живом и действующем митрополите Алексии. Правда, тому было уже 83 года, и греки надеялись, что ему недолго осталось, а Киприан, далекий от московского влияния, сумеет объединить всю русскую митрополию.

 Напрасно надеялись, потому что у Дмитрия Ивановича был свой кандидат – промосковски настроенный и лично всем обязанный великому князю епископ Михаил.

 Алексий скончался 12 февраля 1378 г. С этого момента в русской церкви началась открытая борьба двух группировок. Одна из них поддерживала Киприана, другая – Михаила, который по повелению Дмитрия Ивановича был собором русских епископов возведен в сан митрополита. Наиболее активными сторонниками Киприана выступали игумен Троицкого монастыря Сергий Радонежский и его племянник игумен Симонова монастыря Феодор. Именно с ними вел переписку Киприан, находившийся в Киеве.

 Киприан решил действовать наступательно и без княжеского приглашения выехал в Москву. В первом дошедшем до нас послании Сергию и Феодору от 3 июня 1378 г. Киприан пишет: "...еду к сыну своему ко князю великому на Москву... Вы же будите готовы видетися с нами, где сами погадаете".

 Дмитрий приказал не пропускать незваного гостя к Москве. Его люди обошлись с митрополитом довольно грубо: надавали тумаков, ограбили и отправили назад в Киев. Кроме того, великий князь приказал перехватить монахов, посланных Сергием и Феодором для связи к Киприану – "послы ваша розослал" – как сказано во 2-м послании Киприана к тем же адресатам. В этом послании от 23 июня 1378 г. Киприан предал анафеме великого князя Дмитрия, будущего Донского, его бояр и митрополита Михаила. Таким образом, все они были отлучены от церкви.

 Ответ Сергия Радонежского и Феодора Симоновского митрополиту Киприану до нас, к сожалению, не дошел. Но то, что он был весьма благоприятным для Киприана, можно судить по 3-му посланию к этим лицам от 18 октября 1378 г.: "Елико смирение и повиновение и любовь имеете к святей божией церкви и к нашему смирению, все познал есьм от слов ваших. А како повинуитеся к нашему смирению, тако крепитися".

 Сергий Радонежский и круг его собеседников и сотаинников из подмосковных монастырей, вне всякого сомнения, поддерживали анафемствование великого князя.

 Летом следующего 1379 г. борьба церковных группировок обострилась. Наиболее авторитетный сторонник Киприана (и ученик Сергия Радонежского!) епископ Суздальский и Нижегородский Дионисий, единственный из архиереев, дерзнувший выступить против воли великого князя, вознамерился отправиться в Константинополь, чтобы там просить о помощи патриарха. Дмитрий Иванович распорядился посадить его под арест. Дионисий же обратился к великому князю с просьбой: "Ослаби ми и отъпусти мя, да живу по воле. А уже к Царюграду не иду без твоего слова. А на том всем поручаю тебе по себе поручника старца игумена Сергия".

То есть Сергий Радонежский, моральный авторитет которого, несмотря на всю его оппозицию великому князю, все-таки что-то да значил в сознании Дмитрия Донского, дал слово, что Дионисий не поедет в Константинополь, не расскажет там об отлучении московского владыки от церкви. Дионисия отпустили, и он... "бежанием побежа к Царюграду".

 Никоновская летопись под июлем 1379 г. показывает реакцию Дмитрия Донского: "И печаль бысть о сем великому князю... и негодование на Дионисия, еще же и на преподобнаго игумена Сергия..."

 * * *

 Из вышеизложенного ясно, что отношения Дмитрия Донского и Сергия Радонежского, сложившиеся перед Куликовской битвой, не были таковы, чтобы просить и получать благословение. В XIV в. это было всем ясно. Но XV и XVI вв. возникла необходимость подвести под действия светской власти священную санкцию. Было ли это связано с завершением собирания русских земель и развитием идеи "Москва – третий Рим" или с окончательным освобождением от власти татар – сейчас трудно сказать. Однако понятно, что возникновение легенды о благословении Дмитрия преподобным Сергием – это яркий пример большого государственного пиара, который и сегодня продолжает успешно работать.